Любовь - яд [СИ] - Ульяна Соболева

Артур посмотрел на часы. Скоро она приедет с вещами. Вчера они перевезли его барахло, а сегодня Инга поехала за своими чемоданами. Попросила Артура не сопровождать ее, чтобы лишний раз не мелькать перед людьми Германа. Сегодня они начнут новую жизнь. Артур готов к переменам. Он готов начать жизнь сначала и измениться для нее.

В дверь позвонили. Артур удивленно обернулся. Они только въехали, их адреса не знает даже Пашка. Может это хозяйка квартиры или соседи?

Как только повернул ключ в замке — дверь с грохотом отворилась, Артура сбили с ног, и придавили к полу, скручивая руки за спину. В затылок ткнулось холодное дуло пистолета, а перед глазами лишь тяжелые ботинки.

— Артур Чернышев, вы арестованы по обвинению в преднамеренном убийстве, у вас есть право сохранять молчание, каждое слово, сказанное вами, будет использовано против вас. У вас есть право на один звонок, право на адвоката — если у вас нет адвоката, вам будет предоставлен бесплатный защитник.

***

Я вышла на улицу с тяжелыми чемоданами, охранник помог мне поставить их в багажник, проводил удивленным взглядом. Обычно их ставили в известность, если я уезжала, сейчас это было неожиданностью для них. Впрочем как и для меня.

Я сама не понимала, как решилась на это. Каким образом Чернышеву удалось перевернуть мою душу наизнанку. Он подарил мне счастье, так же как когда-то боль и горе. Я как пересохшая губка впитывала его страсть, нежность. Я растворялась в нем. Он постоянно был рядом со мной, он заполнил собой все пространство. Я смотрела на него и понимала, что уже не смогу быть как раньше холодной, злой и нетерпимой. Мне было хорошо. Слишком хорошо, я боялась того урагана чувств который проснулся во мне с новой силой. Сейчас это уже не была нежная влюбленность Василисы, я горела в огне. Как только позволила чувствам взять верх над разумом, последний и вовсе исчез. Сейчас я любила его как зрелая женщина, я задыхалась от эмоций переполняющих меня при каждом его прикосновении. Каждое слово, каждый стон сводили меня с ума. Я пожирала минуты счастья как голодающий, дорвавшийся до праздничного торта. Кусок за куском, жадно оглядываясь, чтобы никто не отнял — не то убью. Как только Артур дал мне право себя любить, я сошла с ума. Вся моя ненависть превратилась в пылающий комок страсти. Меня не страшил Герман, мне стало на все наплевать — я хотела быть счастливой и любимой. Даже в самые лучшие минуты моей жизни с Артуром, в прошлом, он не был со мной настолько близок и нежен. Нежен только в отношении ко мне в любви он как всегда был неутомим и неистов. Мне нравилась его резкость и грубость. Его доминирование надо мной в постели, он порабощал меня, я не могла устоять, когда его синие глаза горели страстью. Я знала ЧТО он может мне дать. Настолько удовлетворенной и голодной одновременно, я еще никогда не была. Меня заводила сама мысль, что это он прикасается ко мне, он берет меня, он ласкает меня своими умелыми пальцами или доводит до безумия дерзким языком. Я хотела его постоянно, я находилась в непреодолимой зависимости от секса с ним. Чем больше он мне давал, тем больше мне хотелось забрать. Даже с Германом где я испробовала, казалось, все мыслимые и немыслимые способы получать удовольствие и не получала, с Артуром я могла кончить только от его хриплого шепота мне в ухо. Он мог возбудить меня короткой фразой о том что хочет облизать мои сладкие губки и я, черт возьми, не понимала какие именно, потому что он облизывал меня всю с ног до головы. Он мог собирать мои оргазмы, как коллекционер, оттягивая собственное наслаждение на часы. Он мог ехать со мной в машине и, глядя на дорогу просунуть руку мне между ног и довести до экстаза лишь парой легких касаний через влажные трусики.

Я больше не хотела войны. Я жаждала быть рядом с ним и начать все сначала. Доверяла ли я ему? Скорее нет, чем да, но сопротивляться уже не могла. Только теперь наши отношения были совсем другими, Артур относился ко мне как к равной. Я боялась думать о том, что будет дальше, я не строила планов, я просто была счастлива.

Я припарковала машину возле подъезда и как только вышла увидела как несколько полицейских волокут Артура к бобику с синей мигалкой. Все мое тело заледенело. Я подбежала к ним, но мне преградили дорогу двое человек в форме. Я крикнула одному из тех, кто тащил Артура к машине:

— Куда вы его везете? Что происходит? Что черт раздери происходит? — Артур обернулся, его глаза вспыхнули.

— Инга!

— Молчать!

Артур дернулся, делая движение в мою сторону, но один из полицеских ударил его в живот и затолкал в машину.

Меня смерили холодным презрительным взглядом:

— Он арестован, а вы кто такая?

Меня затошнило, я поднесла руку к горлу, чувствуя как мне непреодолимо хочется закричать.

— Я…я его девушка.

Полицейский окинул меня оценивающим взглядом:

— Нам не положено открывать информацию не близким родственникам. Вы можете все узнать в отделении. Хотя такого рода информацию может получить лишь его жена и если не ошибаюсь у него она имеется.

Мои щеки вспыхнули, словно после хороших пощечин.

— Арестован за что, просто скажите, я прошу вас.

— По обвинению в убийстве. Пропустите.

Полицейский пошел к машине, я сунула руку в сумочку и побежала за ним, схватила за рукав.

— Эй, вы, что себе позволяете? Мешаете полиции при исполнении? А ну-ка уберите руки.

Я незаметно вложила в его ладонь свернутые купюры.

— Просто скажите куда его…Скажите мне.

— Пока что в СИЗо.

Я бросилась к своей машине, на ходу доставая сотовый. Застыла. И кому я буду звонить? Герману? Кому?

Мною овладело отчаянье. Я села за руль, чувствуя, как сердце колотится в горле. Снова схватилась за телефон, набрала номер Генадьевича.

— О, Инга! Я уже думал вы обо мне забыли, и…

— Я прошу вас, мне срочно нужен адвокат, хороший адвокат.

В трубке молчали.

— Вас арестовали?

— Нет, не меня, мне нужен адвокат, — истерически закричала я.

— Для кого?

— Мы можем с вами встретиться?

— Конечно. Через полчаса на нашем прежнем месте.

Я завела машину и сорвалась с места. Мне нужны были деньги. Срочно снять наличность. В банке мне ответили, что на моих счетах все по нулям, а карточки заблокированы. Я в недоумении хлопала глазами, потом указала номер своего личного счета — и тот закрыт. Постепенно мною овладевала паника. Я не понимала, что происходит, откуда на меня все это сыплется. Пока не зазвонил мой сотовый. Увидев имя Германа на дисплее, я побледнела. Я все поняла. Дрожащими руками поднесла трубку к уху.

— Все деньги переведены на мой счет в Швейцарии, у тебя нет ни копейки. Геннадьевич не будет ждать тебя через полчаса на назначенном месте — ему уплачено за то чтобы не помогал тебе. Я перекуплю любого адвоката которого ты наймешь.